Доктор Соболев устало потер переносицу, где от тугой медицинской маски остался глубокий красный след, похожий на шрам. Его пальцы, привыкшие к абсолютной точности скальпеля, сейчас мелко, почти незаметно дрожали от многочасового напряжения и выпитого наспех кофе. За окном беззвучно сгущались холодные сумерки, и длинные, костлявые тени веток судорожно дрожали под резкими порывами пронизывающего осеннего ветра на стене стоящего напротив здания терапевтического отделения, словно предвещая очередную тяжелую ночь...

Последний мирный вечер пах липой и земляникой. Сергей Волков и не подозревал, что тишину разобьёт стук калитки и голос незнакомки: «Я ваша дочь». Эти слова навсегда разделит их жизнь на «до» и «после». А уже на следующее утро война расставит всё по своим местам, заставив забыть об обидах перед лицом общего горя. Последние дни июня 1941 года были удивительно спокойными, словно сама природа затаила дыхае перед бурей. Воздух в саду, густой от аромата цветущей липы и спелой земляники, казалось, можно было резать ножом...