— Мам, ты где? — Лена прижала телефон плечом и завязала сыну шарф. — Даню заберёшь с продлёнки или мне бежать? В трубке вздох, как всегда, усталый и обиженный: — Ой, Леночка, сегодня никак. Давление. Ты уж сама, ладно? — Поняла, — сказала Лена и нажала «сброс». Внутри сжалось. Давление у Тамары Павловны поднимается ровно в те дни, когда Лене нужно успеть всё сразу: закрыть отчёт, забрать ребёнка, сварить ужин, заскочить в аптеку. Она успела. На обратном пути Даня тянул её к витрине с игрушками,...

На кухне пахло жареным луком, дешёвыми духами и раздражением. Марина Петровна стояла у окна, держась за подоконник так, будто хотела его выломать и выкинуть в палисадник. В доме, где ещё вчера слышно было только шорох газет и тиканье старых советских часов, сегодня раздавались вопли: — Маааам, а у нас есть кетчуп? — кричал из ванной какой-то мальчишеский голос. — Ты мне на фен налил, Ромка! Я тебе волосы сожгу! — вторил женский. — Тамара, закрой дверь, у тебя там всё видно! Я, конечно, не ханжа, но дети же! Марина Петровна прикрыла глаза...