София уже давно знала, что надежды нет — они приедут. Обязательно приедут. Это было неотвратимо, как смена времен года, как первый снег. Новогодние праздники для Аркадия Степановича и Вероники Павловны были как мощный магнит: тянуло их в городскую квартиру сына с неумолимой, почти физической силой. Они не могли представить себе встречу года в ином месте, кроме как в стенах, которые они считали продолжением собственного дома. Она стояла у окна, глядя на заснеженные крыши, и чувствовала, как тревога нарастает с каждой минутой...

Тишина в кабинете была настолько густой, что, казалось, ее можно было потрогать. Она висела в воздухе, перемешанная с запахом дорогого, но резковатого парфюма. София сидела напротив своего руководителя, Артема Игоревича, и чувствовала, как каждую секунду эта тишина становится все тяжелее. — София, — наконец произнес он, и его голос, тихий и ровный, резал слух куда сильнее, чем любой крик. — Я разочарован. Глубоко разочарован. Он медленно, с театральной паузой, перелистнул несколько страниц в папке, лежавшей перед ним...