Арина злилась. Злилась уже который день ― и никак не могла успокоиться, потому что Дима, ее муж, снова умотал в гости к сестре, бросив ее одну с двухлетним сыном. Глеб рос беспокойным, чрезмерно любознательным ребенком ― про таких обычно говорят, что у них шило в одном месте ― и быть с ним рядом нужно было двадцать четыре на семь, ибо Глеб, казалось, только тем и занимался целыми днями, что пытался самоубиться. Но Дима почему-то считал, что Арина просто «сидит дома». Откуда при этом, по его мнению,...

- Я не бросала! – крик был таким громким, что в зале кто-то из официантов уронил поднос с пустыми бокалами. - Верю! – Макаровна поставила на стол стакан с водой. – Пей! Тебе успокоиться надо. И выговориться. Больше некому было о своей беде рассказать? - Меня никто слушать не хотел, - вздохнула Ксения, выбивая зубами мелкую дробь о край стакана. – Мама считала, что я сама во всем виновата. Отца у меня нет. Подруги… Ну, что подруги… У всех свои семьи, дети, проблемы… Сочувствовали, конечно, но спешили сбежать поскорее...