День, когда мир Виктории треснул по швам, начался с запаха дешёвого парфюма и плюшевого сердца. Она как раз заканчивала протирать пыль в гостиной, когда в замке повернулся ключ. Эдик, её муж, влетел в квартиру как майский вихрь — шумный, румяный и с дурацкой улыбкой на лице. В руках он держал нечто алое и непотребное. — Викуся, встречай! — провозгласил он с порога, протягивая ей плюшевое сердце размером с приличную подушку. Посередине кривоватыми золотыми буквами было вышито: «Моему Тигрёнку». Виктория замерла со шваброй в руках...

– Простите, что? – Катя замерла, не веря своим ушам. В кухне повисла тишина, только тикали настенные часы. Тётя Света, дальняя родственница мужа, сидела во главе стола, поджав губы. Её муж, дядя Коля, неловко кашлянул, но промолчал, уткнувшись в свою порцию. Их сын Артём, долговязый парень лет двадцати, лениво ковырял котлету, не поднимая глаз от телефона. – Я говорю, порции маловаты, – повторила тётя Света, оглядывая стол с таким видом, будто ей подали сухарь вместо ужина. – Мы же в гости приехали, могли бы и побольше положить...