— Это вкусно, Джерри. Попробуй, — слова гулко бьют по темечку. Так похороненный заживо слышит, как комья земли падают на крышку гроба. — Нет, мамочка. Я не буду, — кашель из пересохшего горла вперемешку со словами. — Я не твоя мамочка, Джерри. Встань и съешь кусочек. Ты должен это попробовать, — голос становится четче, звучит отовсюду. Искусственно сладкий, как у девушки из рекламных роликов. Тьма расплывается. Окружающие предметы впитывают ее, приобретают объем, обрастают четкими границами. Джеральд Викбрей сидит на полу кухни, прислонившись к посудомойке...