Артём медленно открыл глаза. Над ним закачалось низкое небо. Сквозь разрывы тёмно-серых туч проглядывала синева. Тёмка перевёл дыхание: ну, вот... кажется, пришёл в себя?.. Даже запах полыни сквозь гарь уловил. А синева между тучами - прямо как Настюхины глаза. Интересно, сколько времени прошло. Как его отбросило сюда, Тёмка не помнил. Чуть выше виска - дёргающая боль. Артём ощупал голову: рана небольшая. Улыбнулся, прадеда Ивана Фёдоровича вспомнил. Тогда Тёмка учился на большом велике ездить, - дело было в первом классе. Научился. Разумеется, тут же потребовалась показать соседским девчонкам, Аришке с Евкой, как лихо он умеет ездить на батином велике... Прабабушка Нина с бабушкой Машей наперебой охали, дули на Тёмкины разбитые коленки. Прадед Иван отстранил их обеих. Сам смазал зелёнкой раны,усмехнулся: -Было б, чего горевать. До свадьбы-то заживёт! Вот и сейчас Тёмка решил, что до свадьбы заживёт... Настюха, фельдшер, сейчас перевяжет, - всех-то и дел. Тёмка ещё раз всмотрелся в небо... И вдруг замер, - будто выплыло из недавнего полузабытья... как вдруг хорошо и спокойно стало, и боль утихла: откуда-то сверху... с той высоты,что была выше серых туч и казалась светлым сиянием, на Тёмку смотрел... прадед Иван. А потом - и батя. Тёмка так давно не видел батиных глаз, а тут батя смотрел на него заботливо и устало, - так он смотрел, когда возвращался из забоя и доставал оставшийся от обеда в шахте кусочек хлебушка, серьёзно подмигивал четырёхлетнему сыну: -Это, Тёмка, заяц тебе передал. Бежал в Терновую балку, и передал вот тебе. Потом батя рассказывал, что ему тоже заяц передавал хлебушек, когда из шахты возвращался дед Андрей. А дед Андрей посмеивался: чему удивляться! Тёмкин прадед Иван тоже знавал этого зайца, который передавал хлебушек для маленького Андрюшки... А ещё смотрел на Тёмку Павлуха, брат старший...Тоже оттуда, из этого сияния, что выше туч. В строгих Павлухиных глазах всколыхнулось: ну, малый!.. Надавать бы тебе подзатыльников! Прадед Иван Фёдорович был молодым и весёлым. Смеялся: сын, Андрюха, со своей ненаглядной Катюшей, подружкой школьной, постарались, - едва одиннадцатый класс окончили, как дедом его сделали... И внук, Саня, не заставил долго ждать, - тоже сразу после школы свадьбу с Танюшкой сыграли, и стал молодой дед молодым прадедом. Тем летом, когда прадед Иван ушёл с первым шахтёрским батальоном, Тёмка перешёл в пятый класс. Похоронили прадеда поздней осенью. Дед Андрей с батей воевали под Славяносербском. И Павлуха успел вырасти до войны: вместе с другом школьным, одноклассником Димкой, ушли, когда по восемнадцать исполнилось. В один день и погибли, - год назад, здесь, под Кременной. А батя - этой весной, под Артёмовском. Теперь Тёмка с дедом Андреем вдвоём остались. Дед Андрей - водитель артиллерийского расчёта. А Тёмка - с весны - помощник заряжающего. Артём приподнялся. Снова закачалось небо... и земля. Тёмка прикрыл глаза, - чтоб справиться с головокружением. А ослепительная вспышка снова озарила небо. Сквозь чёрный дым Тёмка видел, что к нему бежит Настюха. Выругался: - Ну, вот куда тебя несёт!.. Понабирают, - из детского сада! Вообще-то, Настя - старше Тёмки на три года. Она уже умудрилась медучилище окончить. - Тёмочка!.. Артём!.. Ты только подожди меня! Слышишь, Тёмка?.. Всё хорошо... будет, ты только подожди меня! Настя бежала к нему, - с фельдшерской сумкой. Спотыкалась, падала... поднималась и снова бежала. И умоляла: - Ты только подожди меня! Удивительно, что Тёмка слышал её слова. Или угадывал - в шелесте высохшего донника?.. Три поколения - сплошь и рядом: внуки-то за девять лет выросли. А бывает и так: с прадеда - и до правнука.