— Это ещё что такое? Голос Алексея, ровный и холодный, как скальпель, разрезал уютную вечернюю тишину. Лариса, с головой ушедшая в чтение, не сразу подняла глаза. Он стоял в дверном проёме гостиной, скрестив руки на груди, и его взгляд был прикован к небольшому бумажному пакету с логотипом книжного магазина, лежавшему на журнальном столике. В его напряжённой позе, в том, как поджались его тонкие губы, уже читался обвинительный приговор, который не требовал ни присяжных, ни адвокатов. — Это книга, — спокойно ответила Лариса, намеренно возвращая взгляд на страницу...

Самолёт резко притормозил на взлётной полосе, и в салоне разом вспыхнула жизнь: пассажиры облегчённо выдохнули, зааплодировали пилоту, кто-то рассмеялся, дети радостно заверещали. Через проход напротив меня мужчина и женщина обнимались, будто боялись расстаться. – На улице дождь, – тихо заметила соседка в очках, пожилая, усталая, – Погода подвела… – Зато я наконец-то дома, – ответила я, не скрывая улыбки. – А дождь… я даже скучала по московскому. Сердце билось так, что перехватывало дыхание: год...