— Ты уволена, бездарность! Крик Вадима Петровича, начальника отдела, казалось, впечатался в белые стены кабинета. Он швырнул на стол тонкую папку, и листы веером разлетелись по лакированной поверхности, несколько соскользнули на пол. — Месяц! Целый месяц ты возилась с отчетом для «Сенгорстали»! И что в итоге? Провал! Я смотрела на его искаженное злобой лицо. Красные пятна пошли по шее, глаза навыкате. Классическая истерика, которую он закатывал раз в неделю, выбирая новую жертву. Сегодня была моя очередь...

Пыль поднималась в косых лучах октябрьского солнца, когда Лариса провела пальцем по резной ножке секретера. Красное дерево откликнулось глухим стоном, словно голосом столетней древесины, помнившей иные времена. Гамбс, конец девятнадцатого века. Она узнала бы эту работу из тысячи. Изящные пропорции, благородную простоту линий, фурнитуру, которую не спутаешь с современными подделками. Верхняя створка поддалась с тихим щелчком. Запах времени хлынул навстречу: сухое дерево впитало десятилетия, старые...