— Мы с отцом тут посовещались и решили, — голос матери, Тамары Петровны, звенел натянутой струной в тишине гостиной, разрезая уютный вечерний покой, — дачу и квартиру после нас получит Егор. Алина замерла с чашкой в руках, не донеся ее до губ. Горячий чай опасно качнулся, но ни капли не пролилось. Она медленно поставила чашку на блюдце, и звон фарфора показался оглушительным. — Что? — переспросил ее муж Вадим, отодвигаясь от стола. Он посмотрел сначала на тещу, потом на тестя, сидевшего с таким видом, будто изучал узор на скатерти, и, наконец, на Алину...

— Свет, ты уверена? Может, показалось? — голос Лиды дрогнул, стал тонким, почти детским. Она стояла посреди кухни, глядя на остывающий ужин, приготовленный для себя одной. Телефонная трубка, прижатая к уху, казалась раскаленной. — Лид, я что, по-твоему, мужа твоего не узнаю? — на том конце провода возмутилась подруга. — Стоял у кассы в «Перекрестке» на Ленина, в своей этой куртке дурацкой, синей. С Мариной. Женой Андрея. Они еще что-то в корзинку складывали, вино какое-то, сыр… Я окликнуть хотела, а потом думаю: какая командировка в соседнем супермаркете? Он же в Екатеринбург вроде умотал...