Сергей Петрович стоял на берегу и смотрел, как волны перекатывают серую гальку. Каждый накатывающийся вал с глухим рокотом наступал на землю. А каждый откатывающийся — с шипением уползал обратно, унося с собой песок и мелкие камушки. Этот бесконечный ритм похож на дыхание спящего исполина. Море сегодня было свинцовым, небо — низким и однотонным, и между ними висела сырая, пронизывающая мгла. Таким же серым и бесконечно повторяющимся был последний год жизни Сергея Петровича. Очередь в кабинет главного врача, очередь за рецептами, очередь на химиотерапию, очередь за обезболивающим...

Осенний дождь застучал по подоконнику моей новой кухни, словно отбивая ритм уютному вечеру. Запах свежеиспечённого яблочного пирога смешивался с ароматом дорогого чая, который я теперь могла себе позволить. Я расставляла на столе фарфоровые чашки, купленные на прошлой неделе в той самой бутиковой лавке, мимо которой я раньше проходила, лишь мечтательно вздыхая. — Мам, а можно я мультик включу? — восьмилетняя Алина, уже переодетая в пижаму с единорогами, смотрела на меня умоляющими глазами. — Только один, договорились? Завтра рано вставать...