Маше казалось, что тот вечер год назад остался в её теле, будто холод под ногти затёк и не выходит. Январь, мокрый снег, следы мужа на крыльце, хлопок двери и тишина. Потом крик младшего сына — и она поняла, что осталась одна. С двумя мальчишками, без копейки на карте и с новой фамилией, которой уже стыдилась. Андрей ушёл к Светке, новой сотруднице из офиса, смеющейся слишком звонко и пахнущей сладко, как июльские духи из рекламы. Ушёл и не оглянулся. Маша тогда не плакала. Она мыла полы, сортировала...

Пыль поднималась в косых лучах октябрьского солнца, когда Лариса провела пальцем по резной ножке секретера. Красное дерево откликнулось глухим стоном, словно голосом столетней древесины, помнившей иные времена. Гамбс, конец девятнадцатого века. Она узнала бы эту работу из тысячи. Изящные пропорции, благородную простоту линий, фурнитуру, которую не спутаешь с современными подделками. Верхняя створка поддалась с тихим щелчком. Запах времени хлынул навстречу: сухое дерево впитало десятилетия, старые...