— А вот эту кастрюлю, Оленька, я тоже заберу. Знаешь, Анжелика такие борщи варит — пальчики оближешь! — Игорь потряс пятилитровой нержавейкой и с грохотом швырнул её в огромный чемодан. Я смотрела на мужа — нет, уже почти бывшего мужа — и чувствовала, как в груди поднимается что-то между смехом и рыданием. Семь лет брака заканчивались под звон кухонной утвари. — Серьёзно, Игорь? Ты забираешь кастрюли? — я не узнавала собственный голос. — Может, ещё и набор для специй прихватишь? Анжелика ведь наверняка...

Анжела прижалась спиной к холодной стене прихожей, чувствуя, как по телу разливается знакомый страх. Муж Тимофей швырял её вещи в старую спортивную сумку с такой яростью, будто каждая блузка, каждые джинсы были его личными врагами. Свекровь Зоя Петровна стояла рядом, её лицо перекосилось от злости, губы беззвучно шевелились — выплёвывала очередные оскорбления. Анжела смотрела на эту картину как со стороны. Три года назад она переступила порог этого дома молодой женой, полной надежд. Теперь же стояла здесь как приговорённая, собирая последние крохи достоинства...