1. Чем меньше лет впереди остается, тем больше тянет обернуться к будущему спиной, и жить, глядя назад – в прошлое. Во всяком случае, у Анны было так. Может быть потому, что всё любимое ею осталось - там, в прошлом. Анна еще не считала себя старухой. Если бы людской век измерялся именно веком, ста годами, Анна находилась бы посредине. Но если описывать жизненный путь…. Анне виделось - колесо. И если когда-то, в юности, впереди был подъем – к свету, к чему-то лучшему, во всяком случае, так казалось, то теперь кабинка «чертова колеса» опускалась...

Нет, в прямом смысле слова – на то, что принадлежало Анне, никто не посягал. Никто не вламывался к ней в комнату, не трогал ее вещей. Но чувствовала Анна себя - как в тюремной камере, и, выходя за порог, ощущала, что совершает нечто недозволенное, неодобряемое всеми. Она была тут лишней, чужой. Дети не замечали ее, играя, пробегали, как мимо пустого места. Взрослые еле здоровались, чаще просто кивали, небрежно. Анна с горечью думала, что к собаке бы отнеслись ласковее. На кухне вечно плита вечно оказывалась занята - не находилось места для «старушачьей» кастрюльки...