— Рейс SU-1240 до Мале готовится к посадке через терминал F, гейт 45, — гласил экран. Каждое слово звучало как обещание. Как клятва. Олеся поймала свое отражение в темном стекле аэропорта «Шереметьево». Она улыбалась. Глупая, счастливая, неконтролируемая улыбка. Она не узнавала этого человека. Это была не та Олеся, что три дня отдраивала квартиру, не та, что неделю уговаривала свекровь посидеть с котом, и уж точно не та, что пять лет стояла в пробках, слушая, как Николай «на минуточку» заезжает к сестре помочь с проколотым колесом...

Прошло полтора года с тех пор, как я остался жить в этой квартире один. Однажды Ленка ушла, подхватив вечно собранную дежурную сумку, чмокнув меня в щёку в дверях и бросив обычное «пока», и не вернулась. Все успели выйти из самолета, который горел на взлётной полосе в канун Рождества, а она нет. Все вернулись домой в канун Рождества, а она нет. Ленка работала стюардессой. На дисплее зазвонившего в то январское утро телефона высветилось её имя, но голос был чужой. – Здравствуйте, это говорит дежурный врач Васильева, институт Склифосовского...