Они расписались тихо — в будний день, когда ЗАГС был наполовину пуст, и дежурная пианистка не успевала переключать минусовые «Вальс цветов» на «Свадебный марш». Катя не хотела пышности: ей казалось, что настоящая жизнь начинается не в ресторане, а в том, как двое устанут в субботу, но все равно пойдут в магазин за лопатой, потому что кто-то обещал пересадить фикус. Илья кивал, сжимал ее холодные пальцы и шутил, что готов хоть каждую неделю пересаживать фикусы — лишь бы она рядом. Сестра Ильи, Лера, не пришла...

Магазинный барбос Фимка привязался к штанам политического обозревателя Николая Васильевича М. хуже банного листа. Не в смысле полюбил и усыновил, а в смысле не давал тому шагу ступить — лаял и кидался на правую штанину Николая Васильевича. Правая штанина, защипнутая синей прищепкой, равно как и левая (без прищепки), ежедневно в восемь утра ехала на работу на велосипеде. Пока владелец штанов крутил педали до пекарни, где барбос Фимка служил вышибалой беляшей из покупателей, всё было хорошо. Но как только синяя прищепка выходила из пекарни с кульком выпечки, для неё наступали тяжёлые времена...