— Лилечка, детка, ну ты же понимаешь, что это не серьезно! — осторожно поддела ноготком сложенные на столе папки с набросками тетя Нина. Её подруга, Лилина мама, Мария Иосифовна, попросила поговорить с дочерью, потому как «мнение родных она ни в грош не ставит», мать не слушает, отца только обнимет за шею, если он начинает бубнить о «нормальной профессии», и тот сразу тает. — …Она постоянно носится с этими своими деревяшками, красками, кисточками, как маляр! — возмущалась еще сегодня утром, пока пили кофе в Ниночкином кабинете, Мария Иосифовна...

Утро. Солнце прорывается сквозь тяжёлые шторы, словно упрямый ребёнок, нашедший лазейку. Лучик протиснулся через маленькую щель и теперь щекочет меня в лицо, дразня: «Просыпайся!» Я улыбаюсь – люблю эти нежные солнечные дорожки, что прокладывают путь прямо ко мне. Но стоит открыть глаза шире, как волшебство исчезает: я по-прежнему в жуткой провинции, в северном Захлюстинске, где холод «что пипец», а домой – ещё три долгие недели. Прощай, хорошее настроение. Будем помнить, скорбеть и беречь в памяти твой светлый образ...