— Ты понимаешь, что они не уедут? — Юлин голос был тихим, но в нем звенела сталь. — Вадим, прошла третья неделя. Они не ищут работу, не смотрят съемное жилье. Они просто… живут. За наш счет. Вадим устало потер переносицу. Он только что вернулся с работы, мечтая о тишине и тарелке горячего ужина, а вместо этого сразу попал под перекрестный огонь. Из гостиной доносился громкий смех его сестры Светы и звук работающего на полную громкость телевизора, где шло какое-то развлекательное шоу. На кухне пахло валокордином — верный признак того, что его мать, Галина Петровна, снова «приболела сердцем»...

— Яночка, мы тут подумали… Раз уж у Светы скоро свадьба, а квартиру нашу мы продаем, чтобы молодым на первый взнос помочь… Может, мы с ней у вас поживем? Буквально пару месяцев. Яна медленно опустила вилку. Голос свекрови, Людмилы Павловны, был вкрадчивым и сладким, как перезрелый персик, но у Яны от этой сладости свело зубы. Она подняла глаза на мужа. Олег сидел напротив, вжав голову в плечи, и старательно изучал узор на своей тарелке, словно видел его впервые. Он знал. Знал и молчал. Рядом со свекровью сидела ее дочь, Света, и с откровенной скукой ковырялась в телефоне...