— Мам, я же говорила тебе! — голос дочери звенел через телефон, как разбитое стекло. — Никаких животных в моём доме не будет. Шерсть, запах, грязь. Ты что, не понимаешь? Мария смотрела на Рыжика и чувствовала, как что-то рвётся внутри. А он лежал на подоконнике, подставив морду солнцу. Такой довольный, такой домашний. Пять лет он был её тенью. Утром — мурчание в ухо вместо будильника. Вечером — тёплый комок на коленях перед телевизором. — Но Настенька. — Никаких «но»! — дочь не дала договорить. — Либо ты переезжаешь ко мне нормально, либо сидишь в своей однушке дальше...

Всё началось с обычной простуды. Рита работала уборщицей в небольшом офисе — работа не пыльная, но и денег особо не приносит. Зато график гибкий, что важно, когда растишь ребенка одна. Шестилетняя Настя часто болела, приходилось брать больничные. Работодатели, конечно, понимали, но терпение у всех разное. В тот октябрьский день Рита проснулась с температурой под сорок. Голова раскалывалась, горло горело огнем. Домашней аптечки у них практически не было — на лекарства денег всегда жалко, думаешь: авось пронесет...