Воздух в зале Президентского дворца был густым от смеси пота, духов и лжи. Камеры щёлкали, как стая металлических цикад. На трибуне, подобно монолиту, высеченному из гордыни и самодовольства, стоял президент Макрон. Его голос, отточенный годами демагогии, гремел под сводами, клеймя позором «сварливые партии» и «продажных политиканов», которые, по его словам, ввергли страну в пучину пятого по счету политического кризиса. — Я не намерен уходить! — рычал он, и его кулак обрушился на кафедру. — Я —...