- Ты издеваешься над моей дочерью! - Валентина Дмитриевна ворвалась в квартиру, как комбайн через пшеничное поле, и Марина невольно отступила к кухонной стойке. - Ирина рыдает уже три дня! Три дня, ты понимаешь? - Валентина Дмитриевна, я... - Молчи! - свекровь взмахнула сумкой, словно дирижерской палочкой, обрывая партию скрипки. - Сколько лет ты разрушаешь нашу семью! Марина прислонилась к холодильнику, тот привычно загудел, будто сочувствуя. В голове мелькнула дурацкая мысль, интересно, а холодильники...

— Лен, солнышко, я тебе уже ничего не должна... Ты взрослая. — Нет, должна! Ты столько лет гребла деньги с моей квартиры себе в карман! Ирина, кажется, потеряла дар речи. Пульс застучал где-то в висках. На секунду окружающий мир перестал существовать. Не было закипающего на плите борща, льющейся в раковину воды, лая собаки за окном... Мир сузился до Лены и её обвинений, так небрежно брошенных в адрес Ирины. — Себе? — наконец выговорила мать. — Ты думаешь, что я сдавала эту квартиру и жила припеваючи? Лен, очнись! Я получала с неё копейки, и те уходили на тебя...