Наконец-таки выбираюсь на опушку и, скинув с плеча в пожухлый травостой тяжеленную плетушку с «утоптан-ными», последними рыжиками и маслятами, задвинув под куст крушинника небольшое ведёрце с шиповником, усаживаюсь передохнуть. До деревни – с версту, до заката – ещё часа три. Развожу костёр. Благо под соснами кучи расперившихся шишек, пересохших за жаркие летние месяцы, а быть может, расшелушенных, выщелканных в прошлые зимы прожорливой оравой клестов. Подживляю костёр, потрескивают шишки, кряхтит валежник, занимаются полымем и крупные коряжины...