Тетя Маша была связисткой в партизанском отряде во время войны. А после стала почтальоном в своей деревне. Носила по округе письма и пенсии, в любую погоду — и в холод, и в снег, и в жару. Месила жирную осеннюю грязь, в которой вязли камазы и пела песни по дороге. По песням ее узнавали издалека. Потом к нам в поселок прислали отряд пленных немцев — строить железную дорогу к шахте. Тетя Маша стала носить письма и туда. И вот как-то приехал к тем немцам какой-то отряд самодеятельности, выступали прямо на полянке недалеко от лагеря...

Сашка позвонил мне после обеда. Я ждал его звонка, прислушивался, не раздастся ли трель из коридора, то и дело выглядывал, натыкаясь на снующую туда–сюда соседку, бабу Машу. Потом, совсем измаявшись, взял отцовский паяльник и сел чинить радиоприемник. Мария Петровна опять уронила его со стола, каялась, молила о пощаде, и я, как настоящий мужчина, кивнул, мол, починю, хозяин же! В нашей коммуналке жили мы, баба Маша, старик–сапожник и бывшая спортсменка–пловчиха, тетя Римма. Кому как ни мне следить...