Сталь можно согнуть, если приложить достаточно силы. Но бывает другой сплав — человеческий. Он закаляется не в доменных печах, а в чужих попытках унизить, сломить, заставить подчиниться. Элина Быстрицкая была именно из такого металла. Не актриса, а олицетворение воли, упрямого отказа склонять голову. Женщина, которая на репетициях могла ударить словом сильнее, чем другие — кулаком. Когда она училась в Киевском театральном институте, ей предложили привычный для тех времён «бартер»: зачёт в обмен на постель...

Сентябрьский вечер опускался на город медленно, нехотя, цепляясь последними лучами за верхушки старых тополей во дворе. Марина помешивала в кастрюле грибной суп, вдыхая пряный аромат, который всегда ассоциировался у неё с уютом, с тихими семейными вечерами, когда за окном уже прохладно, а дома тепло и пахнет едой. Этот запах был якорем, державшим её в спокойной гавани двадцатилетней семейной жизни. Она услышала, как в замке повернулся ключ. Виктор. Его шаги в прихожей показались ей сегодня другими — не усталыми и шаркающими, как обычно после работы, а какими-то чересчур твёрдыми, решительными...