Она говорит писклявым голоском, топает ножкой, дует губки, строит гримаски и глупо хихикает. Она бестолкова, бесцеремонна и, что самое ужасное, — инициативна. Ведомая самыми благородными побуждениями, она всегда лезет кого-то или что-то спасать, — человека или ситуацию, — в результате чего спасать приходится ее, а также восстанавливать из руин все, что разрушили ее добрые руки. «Милая непосредственность» у этих героинь почему-то трактуется как склонность переть напролом, а доброта и наивность вырождаются в глупость...