Сашка позвонил мне после обеда. Я ждал его звонка, прислушивался, не раздастся ли трель из коридора, то и дело выглядывал, натыкаясь на снующую туда–сюда соседку, бабу Машу. Потом, совсем измаявшись, взял отцовский паяльник и сел чинить радиоприемник. Мария Петровна опять уронила его со стола, каялась, молила о пощаде, и я, как настоящий мужчина, кивнул, мол, починю, хозяин же! В нашей коммуналке жили мы, баба Маша, старик–сапожник и бывшая спортсменка–пловчиха, тетя Римма. Кому как ни мне следить...

— Алина, мы же не можем ее на улице оставить, ты понимаешь? — голос Кирилла был тихим, почти умоляющим, но в нем уже звенели стальные нотки, которые Алина научилась распознавать за пять лет брака. Это означало, что решение им уже принято, а ее мнение запрашивалось для проформы. — Я понимаю, Кир. Я все понимаю, — Алина медленно провела ладонью по гладкой поверхности кухонного стола. — Но она продала квартиру. Свою квартиру в Подмосковье. И просто приехала к нам с двумя чемоданами, поставив перед фактом...