"Ты что, с ума сошел?" — это была самая мягкая реакция, когда я сообщил друзьям о своем решении. Дальше начиналось интереснее. Старый товарищ по универу посмотрел на меня так, будто я объявил о полете на Марс без скафандра. Другой начал рассказывать легенду про знакомого знакомого, который "там пропал, и его три дня искали". Третий просто достал телефон и начал гуглить "самые опасные регионы России" — чтобы я, значит, осознал масштаб катастрофы. Все эти истории сводились к одному: Тува — это место, куда нормальные люди добровольно не едут...

Дым сигареты за окном был густым и сизым, таким же, как настроение в этой комнате. Поминки по отцу Алексея, его сороковой день, подходили к концу. Стол, ломившийся от еды, теперь выглядел уставшим и неопрятным, как и лица собравшихся родственников. Я сидела напротив окна и ловила себя на мысли, что считаю секунды до момента, когда можно будет уйти, смыть с себя этот налипший груз притворной скорби и тягостных взглядов. Мой свекор, Иван Петрович, был человеком суровым, и общались мы мало. Его смерть стала скорее формальным поводом для этой встречи, чем истинной причиной всеобщей печали...