Её глаза ловили блики солнечных зайчиков. Она смотрела на меня, широко улыбаясь, и говорила, говорила, говорила... Её руки взметались в воздух, словно пытаясь поймать каждое сказанное ею слово и донести до слушателя, прямо внутрь, прямо в сердце. Потому что говорить она умела — ещё как! Она ведь без умолку болтала что-то о забытой дома палитре, о новых красках, о том, как до ниточки (абсолютно вся, ты представляешь!) промокла, и главное, было бы за что — за последний кустик где-то на заднем плане! Но она, разумеется, знала — было за что. Она мялась на пороге минут десять, не меньше, всё твердила...