Джордж Эдвин Мунк по кличке “черепок”, сидел, забившись под стол. Последние несколько дней он частенько размышлял о происхождении этой клички. Он был тощ, как скелет, это правда, но не лучше было бы называть его просто “скелет”? Нет, дело не в этом. Даже будь он жирдяем, он бы всё равно оставался “черепком”. Они называли его так, потому что знали — у него есть только черепок, охраняющий молчаливую пустоту. Кому-то могло показаться, что “черепок” — звучит даже круто, словно Джордж является членом байкерской банды...

Дворники с противным скрежетом разрезали мутный поток дождя, а я сидел за рулём, сжимая его так, что побелели костяшки. Казалось, ещё чуть-чуть — и пластик треснет. Дождь барабанил по крыше, как часы, отсчитывающие последние минуты моей прошлой жизни. Сквозь запотевшее стекло я видел уютное кафе «Акцент». Жёлтый свет, мягкие кресла, витрина с пирожными и кофе-машина, выпускающая облака пара. А за одним из столиков — она. Вера. Моя жена. Женщина, с которой я прожил пятнадцать лет. Мать нашей дочери...