– Света, ты серьёзно? – Лидия Петровна, свекровь, поставила чашку с чаем на стол так резко, что ложечка звякнула о блюдце. – Это же двушка в старом фонде, стены облупленные, потолки низкие! А у нас с отцом дом – два этажа, сад, место для детей! Света стиснула зубы, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Она сидела на краешке кухонного дивана. Кухня в её квартире пахла свежесваренным кофе и тёплым хлебом, который она испекла утром. Но сейчас этот уют казался зыбким, словно чужие руки уже тянулись, чтобы всё переставить по-своему...

Вечером дом пах тушёной капустой и недавним снегом — от курток в прихожей тянуло прохладой. Я снимала с плиты чугунок, когда Севка, наш сын-пятиклассник, показался в дверях кухни с тетрадкой: тянул за рукав, просил проверить упражнение. Я кивнула, но взгляд был на часах — без десяти семь. К восьми я собиралась позвонить в театр, уточнить про возврат, если вдруг не получится попасть на воскресный спектакль. Три недели назад мы с Павлом решили: идём. Он сам выбрал пьесу, сам нашёл дату, даже отправил мне фотографию фасада — «вот сюда, давно хотел»...