Рита стояла у плиты, механически помешивая содержимое сковороды, но взгляд женщины был прикован к дверному проему, откуда вот-вот должна была появиться ее свекровь. Муж Борис сидел за кухонным столом, уткнувшись в планшет с новостями. — Она опять что-то утащит, — тихо, почти про себя, сказала Маргарита. — Я чувствую. — Кто? Мама? Риточка, ну хватит уже. Тебе кажется. Последний раз ты не могла найти старую кофту, а она потом нашлась на балконе, — Борис оторвался от экрана. — Не на балконе, а в дальнем ящике, куда я ее не клала...

Утром Аленка убежала в школу не позавтракав, затаив на мать с отцом обиду, потому что ее тарелку мать не помыла, а чистую посуду отец брать запретил. Люба из-за этой злосчастной тарелки не спала пол ночи. Все лежала, думала, да рассуждала. Начало тут Вот что с ней делать, с Аленкой? Ведь совсем от рук отбилась. Словно чужая. Грубая, холодная, неприступная. Про таких говорят, мол, на хромой козе не подъедешь. Сроду слова ласкового от нее не услышишь, а про помощь и говорить нечего. Вон, до того обнаглела, что за собой тарелку убрать не может...