— Лилечка, детка, ну ты же понимаешь, что это не серьезно! — осторожно поддела ноготком сложенные на столе папки с набросками тетя Нина. Её подруга, Лилина мама, Мария Иосифовна, попросила поговорить с дочерью, потому как «мнение родных она ни в грош не ставит», мать не слушает, отца только обнимет за шею, если он начинает бубнить о «нормальной профессии», и тот сразу тает. — …Она постоянно носится с этими своими деревяшками, красками, кисточками, как маляр! — возмущалась еще сегодня утром, пока пили кофе в Ниночкином кабинете, Мария Иосифовна...

В квартире пахло ужином и детским кремом. Машенька, наконец-то, уснула, и Лена, присев на краешек дивана, с наслаждением вытянула усталые ноги. Прошел ровно год с того дня, как в ЗАГСе Виктора записал Машеньку на себя, как отец, в ЗАГС регистрировать отношения Лена не торопилась, хотя Виктор звал неоднократно. Из кухни доносился ровный звон посуды, Витька мыл тарелки. Все было как обычно, по накатанной: он — спокойный, молчаливый, предсказуемый, таким она его и знала, таким он был всегда, все те годы, что провожал ее взглядом еще со школьной скамьи...