Вчера мы остановились на том, что раненого Мишу положили в кузов немецкого грузовика и, ничтоже сумняшеся, повезли в немецкий госпиталь. Ну а что: он одет в немецкую форму, документ, залитый кровью убитого немца, ему вручили – что ещё надо? Правда, у Миши при себе не было полиса обязательного фашистского страхования, но всегда можно соврать, что он его дома забыл. Кстати, я вчера сказал, что документы у Миши были на имя какого-то Дитриха, так это я соврал. По документам его звали Адольф Дорман. В переводе – дверной человек...

В юности меня очень озадачивало, что в моей квартире маленькая кухня. Старшие товарищи объяснили, что это плоды трудов известного архитектора Лагутенко, сторонника минимализма и противника архитектурных излишеств. К излишествам относились: большие кухни; высокие потолки; толстые стены (когда соседи ругались, было слышно каждое слово); кладовки (когда американские журналисты пришли домой к Сахарову, то были поражены, что лыжи у него хранятся рядом с унитазом); раздельные санузлы (превалировали «гаванны»)...