Валерка умирал. Медленно и неотвратимо. Жить ему оставалось, по подсчетам врачей, месяц, от силы — два. Родные и мы, друзья, тщательно скрывали от Валерки его страшный диагноз. Труднее всего было приезжать к нему в гости, шутить, вспоминать работу в «бутафорке» и знать, что из больницы он уже домой не вернется. Мы приехали втроем: я, дядя Дима и Семенович, ворвались к нему в душную, пропахшую лекарствами и потом палату, разбудили полусонных дядечек и стали тормошить и обнимать Валерку. Он очень...

-Что Михалыч? Спина болит? Погоди немного, Валерка мой вот- вот ужо должон отучиться, приедет вылечит и спину, и ногу, и все внутренности. Старик Семёнов очень уж гордился своим внуком Валеркой, очень уж он ждал, когда отучится внук и вернётся в родную деревню, чтобы лечить людей. Воспитывал внука дед один, сам, бабка умерла, когда Валерка только родился, тогда -то Татьяна, мать Валеркина, совсем от рук отбилась, как матери-то её не стало, пошла куролесить, родила Валерку от шабашника, бросила пацана и усвистала счастье искать...