Алевтина и Марина встретились у подъезда, и, по-соседски, «зацепились языками. Начли они с обсуждения детей, затем перешли на новости: кто что слышал или читал. — Слышала, Маринка? — Алевтина, размахивая связкой ключей, словно дирижёрской палочкой перед оркестром, говорила. — У этих американцев, у Диснея-то, скандал! Детям мультики показывали, а сами их данные собирали. Родителей не спросивши! Штраф — десять лямов баксов! - Не поняла, это как? – всплеснула руками Марина. - Да там собирали персональные данные детей младше 13 лет без уведомления родителей и получения их согласия, вот как...

Сначала это выглядело как вежливый сквозняк: едва ощутимый, прохладный, вроде бы и не мешает жить, но ты всё время поёживался и чутко прикрывал дверь ладонью. Марина пыталась объяснить себе, что просто учится жить в новой семье — не в смысле «вышла замуж», а в смысле огромной сети невидимых нитей между людьми, где каждое слово цепляет другую нить и звенит. Ей было двадцать девять, бухгалтерия в логистической фирме, привычные дедлайны, чай в кружке с облупившимся краем, где у нее была своя ровная жизнь...