– Лесь, ну как ты не понимаешь? – Артём смотрел на неё с усталым раздражением, сжимая в руках кружку. – Она же моя мама. Не чужой человек. Олеся откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Её тёмные волосы слегка растрепались, а в глазах горел упрямый огонь. Кухня, их уютная гавань вдруг показалась тесной, словно воздух сгустился от напряжения. – Артём, я всё понимаю, – начала она, стараясь говорить спокойно, хотя голос дрожал. – Но у нас с тобой двое детей, ипотека, машина, старая. А теперь...