После окончания войны ей казалось, что теперь всё будет предельно просто: в планах было окончить обучение в Хогвартсе, потом работа в Министерстве, спокойная жизнь и прекрасные отношения с Роном. Чего ещё можно было ожидать от лучшей ученицы курса как не успешной карьеры и полной гармонии со своим избранником? Вопрос оказался риторическим. И оттого ещё хуже было осознание, что всё обернулось иначе. Да, выпуск после седьмого курса и довольно перспективное начало работы в Министерстве вполне соответствовали её собственным ожиданиям, вот только… Гермиона слишком поздно и совершенно внезапно осознала, что их с Роном окончательно свело вместе вовсе не то большое светлое чувство, с которым она думала о нём на протяжении стольких лет. В тот год, когда их троица металась по всей магической Британии в поисках крестражей им, совсем ещё подросткам, окунувшимся в ужасы войны, в глубине души отчаянно хотелось жить и любить. И потому не было ничего удивительного в том, что случилось между ними в Тайной комнате, когда и она, и Рон так сильно нуждались в чём-то по-настоящему волшебном и светлом, не зная, чем кончится для них финальная битва. Но вот, спустя полтора года, Гермиона поняла, что лучше им с Рональдом было бы и дальше оставаться просто друзьями. В обычной жизни, лишённой опасности, они оказались слишком разными, чтобы построить собственную семью. Когда споры и ссоры стали переходить в скандалы, а приезжать в Нору стало просто невыносимо, Гермиона Грейнджер приняла решение, что так больше невозможно. Потерять поддержку Рона было тяжело, ещё тяжелее оказалось потерять его как друга, но пути назад не было. Они расстались, пообещав дать друг другу время и в глубине души надеясь, что им удастся вернуться к прежним отношениям, но Гермиона понимала, что для Рональда это будет непросто. Пасмурный Лондон давил ничуть не меньше, чем чувство вины, и потому она выбила себе полугодовую стажировку во Франции, перебравшись в Париж без малейших сожалений. Когда-то в детстве она приезжала во Францию со своими родителями, и Гермиона помнила, как до глубины души её поразил совершенно иной ритм этой страны. Французы, пожалуй, как немногие умели наслаждаться жизнью во всём её богатом многообразии. Искусством здесь было всё: начиная от старинной архитектуры и потрясающих картинных галерей до производства вина и тёплого южного солнца. И, как только после аппарационного хлопка в международном терминале ветер встрепал её непослушные каштановые волосы уже по эту сторону Ла-Манша, Гермиона с облегчением выдохнула и улыбнулась, шагнув навстречу чему-то новому, ещё неизведанному и прекрасному. Мирно несла свои воды к далёкому морю Сена, где-то высоко в небе пел свою песню жаворонок, обоняние улавливало ароматы изысканного вина и свежей выпечки. Ей нравилось сидеть за столиком уютного кафе и пить шабли на Елисейских полях, гулять по мощённым улочкам и старинным паркам, посещать музеи и королевские резиденции, которых в окрестностях Парижа было довольно много. Её настолько увлекло искусство, что она практически перестала посещать книжные магазины и лавочки, внезапно предпочитая им прогулки по Монмартру или посещения Лувра. Порой она до ночи гуляла в центре Парижа, представляя себя героиней романов Виктора Гюго, Александра Дюма или Мориса Дрюона. Наколдовывала иллюзию движения на горгульях Нотр-Дам де Пари, беседовала с уличными художниками. Но излюбленным местом для Гермионы стал собор Санкре-Кёр – самое сердце Монмартра. Собор покорил сердце британки не столько красотой витражей и мозаик, сколько прекрасным видом, открывавшимся с его смотровой площадки на город, который лежал перед Гермионой как на ладони, а где-то вдалеке упиралась своим остроконечным шпилем в высокое небо Эйфелева башня. Кажется, новая жизнь для неё началась вовсе не с окончанием войны, не с окончанием Хогвартса, а только теперь. Гермиона Джин Грейнджер наконец-то нашла в себе новую страсть – любовь к искусству, она начинала новую жизнь, каждый день заново находила себя и верила в лучшее. Где ещё верить в лучшее и мечтать, как не в самом романтическом городе мира?
Нулевые годы были крайне насыщенным временем для игровой индустрии. За это десятилетие сменилось два поколения стационарных и портативных консолей, и каждая из них держалась до последнего. А издателям проще было финансировать разработку нескольких версий одной игры, чем заниматься её даунгрейдом под каждую платформу. Серия игровых адаптаций «Гарри Поттера» — ярчайший пример подобного подхода. Компания Electronic Arts одновременно занималась разработкой четырех, а то и шести игр в преддверии выхода очередной части фильма...