Лучи утреннего солнца, игривые и назойливые, пробивались сквозь щели жалюзи, выхватывая из полумрака комнаты знакомые очертания: грушу для бокса в углу, гирю, пылящуюся под столом, постер с Мухтаром Аршавкиным на стене. Дружок Барбоскин медленно открыл свои светло-зелёные глаза, и на секунду ему показалось, что вчерашний кошмар — всего лишь дурной сон. Но холодная реальность в виде электронного браслета, туго охватившего лодыжку, тут же напомнила о себе коротким миганием красного светодиода. Он мрачно хмыкнул...

Серый, безрадостный свет едва проникал в камеру через маленькое зарешеченное окно под самым потолком. Дружок Барбоскин проснулся от собственного судорожного вздоха, сердце бешено колотилось, словно он только что оторвался от погони. Секунду он не понимал, где находится. Потом память вернулась к нему тяжёлым, холодным камнем: чёрный «Гелик», свисток инспектора, унизительная поездка в отделение, насмешки и… мокрые, липкие штаны. Он с отвращением посмотрел на свои синие джинсы. Они немного просохли за ночь, но всё ещё были жёсткими и неприятно пахли...