Кожа на ладонях лопнула от глины. Петя разглядывал трещины, где засохла серая жижа, и думал, как глупо – его руки, которые умели так искусно рисовать облачные узоры в небе, теперь выглядели как у самого зомбического жителя низкого мира. В носу стоял кислый запах забродившего теста – Арина сегодня опять принесла прокисшие лепешки. Дверь скрипнула не так, как обычно. Не грубый толчок плечом, не привычное шарканье стоптанных сандалий. Легкий звук, будто ветка поцарапала камень. Бесс. Она стояла на ступеньках, и свет масляной лампы дрожал у нее в руке, отбрасывая тени на скулы...

После ухода Насти вечер пошёл как-то скомкано. Олег заметно нервничал, сидел дёрганый и хмурый, пытаясь, однако, казаться весёлым и компанейским, тем Олегом, к которому привыкли родители Кати. Сама Катя то и дело косилась на окна гостевой комнаты, ей показалось, что пару раз в них мелькнуло злое лицо матери Кристины. «Что за тайны Мадридского двора? – думала девушка. – Кажется, какой-то из их скелетов приоткрыл шкаф и высунул наружу пальчик. Зачем только тётя Настя прямо за столом допрос мужу устроила? Шёпотом, но кто-то же мог услышать...