– Вышвырну вместе с выводком на улицу! – прошипела соседка, ее глаза метали злобные искры. – Может быть, попробуем договориться? – робко пролепетала Надежда, чувствуя, как внутри все сжимается от страха. – Нет! Я избавлюсь от вас, как от проказы! Ненавижу! Вы все здесь никто! Семья Смирновых поначалу сочла покупку квартиры настоящей удачей: и до центра рукой подать, и от работы с садиком недалеко, да и цена – просто сказка! Обветшалость, конечно, бросалась в глаза, но Валерий, широко улыбаясь, заверил Надежду: – Косметический ремонт – и будет конфетка! Для нас это просто идеальный вариант...

Жара в маленькой кухне стояла невыносимая, густая, как кисель, пахнущая подгоревшей молочной кашей и стиральным порошком. Я стояла у плиты, помешивая ложкой в кастрюльке с супом, который наотрез отказывался закипать. На левой руке, прижав к груди, я держала свою трёхлетнюю Лизку. Она вся горела, щёки были малиновыми, а влажные волосики липли ко лбу. Сбитая утром температура снова подползла к отметке 38,5. В аптечке пусто, последние свечи я поставила ей вчера ночью. Скрип входной двери прозвучал как выстрел...