Над белой горой кружились стрёмные птицы. Они были голые и с огромными клювами как у туканов, с которых смотрели не менее стрёмные глаза. Как им удавалось летать, маша своими ощипанными крылышками мне было непонятно. Но страх они внушали. Когда очередной волосатый бедолага, выдернутый из остервенело лезущей на гору толпы, был разорван в клочья, осыпавшиеся кровавым дождем на еще живых, я отвернулся. – А чего они туда лезут? – спросил я у женщины в бандане с черепами и косухе. – Да кто их знает. Нужно...

Посмотрела я на днях на Круассана… сидел он очень грустный на подоконнике и смотрел в окно. Сидел он там, словно герой забытой сказки, и смотрел на безмолвие улицы. Редкие птички иногда нарушали тишину, но этого было недостаточно для такого молодого огненно-рыжего кота. Я уже собиралась, как всегда, бежать к котятам, но вернулась, чтобы погладить Круассана. Он сначала удивленно взглянул на меня, а потом зажмурился и у меня сжалось сердце: «Все труды будут зря, если я еще месяц простою в переходе...