Пётр Васильевич с раздражением смотрит в окно. Вот опять этот рыжий кот сидит на его грядках! Уже третий день подряд. Сначала помидоры помял, вчера в огурцах спал, а сегодня вообще — прямо на молодой капусте устроился. — Шёл бы ты к хозяевам своим, — бормочет старик, стучит в стекло. Кот поднимает голову, смотрит жёлтыми глазами и... остаётся сидеть. Совершенно наглый. Пётр Васильевич надевает резиновые сапоги, выходит в огород. Кот не убегает — только отходит на пару шагов и садится рядом с забором...

Посмотрела я на днях на Круассана… сидел он очень грустный на подоконнике и смотрел в окно. Сидел он там, словно герой забытой сказки, и смотрел на безмолвие улицы. Редкие птички иногда нарушали тишину, но этого было недостаточно для такого молодого огненно-рыжего кота. Я уже собиралась, как всегда, бежать к котятам, но вернулась, чтобы погладить Круассана. Он сначала удивленно взглянул на меня, а потом зажмурился и у меня сжалось сердце: «Все труды будут зря, если я еще месяц простою в переходе...