Есть такая сцена, после которой будто замирает воздух. Не от величия, а от неловкости. Москва, 1974 год. Камерный зал, закрытый показ, сливки киноцеха — и на экране "Скворец и Лира". 72-летняя Любовь Орлова играет девушку. Девушку. Все притихли. Кто-то вцепился в подлокотник, кто-то — в собственные щеки, чтобы не рассмеяться. А кто-то — в прошлое. Вот так падает миф. Не с грохотом, а в смущённой тишине. Я тогда, конечно, ещё не родился. Но почему-то очень чётко вижу этот момент. Потому что в нём...

Режиссер этого фильма хотела снять свое имя из титров, а потом почти 20 лет не снимала кино. Официальные критики разгромили картину за ее идейную составляющую и за массовую сцену голого купания, немыслимую в советском кинематографе. А зрители забыли ленту на долгие годы. Что же такого показали на киноэкранах в разгар хрущевской оттепели? Почему вполне стандартную, на первый взгляд, ленту о колхозной жизни, упрятали в архив после премьеры? В апреле 1963 года в советских кинотеатрах начался прокат нового художественного фильма «Половодье», снятого годом ранее...