Нина Павловна поняла, что проиграла, когда увидела Катю через десять лет. Они приехали с Серёжей в деревню. Нина после операции, еле ходит. Серёжа рядом, поддерживает. А Катя стоит у ворот своего сада. Кожа на руках цвета старого дерева, под глазами -- паутинка морщин от прищуривания на солнце. Но плечи расправлены, спина прямая. Она больше не сутулилась, как тогда, в городской квартире. В резиновых сапогах, в рабочем комбинезоне. Держится так, будто королева. И смотрит на них холодно. Очень холодно...

Зачем вообще голодная рептилия из стихотворения Чуковского проглатывает солнце? Как забралась на небо? И, хотелось бы знать, это крокодил такой огромный или все же солнце такое малюсенькое? А самое интересное — отчего мы на ура приняли этот великолепный по форме, но неожиданный по содержанию стишок? Думаю, что есть очень глубокие причины всеобщей любви к безобразнику-крокодилу с огнеупорным нутром. Можно, конечно, отмахнуться: это, мол, просто экземпляр из того же сказочного бестиария, что и Волк-Самоглот из книги Алексея Ремизова, чья утроба и вовсе напоминает вокзальное бюро находок...