Сашка позвонил мне после обеда. Я ждал его звонка, прислушивался, не раздастся ли трель из коридора, то и дело выглядывал, натыкаясь на снующую туда–сюда соседку, бабу Машу. Потом, совсем измаявшись, взял отцовский паяльник и сел чинить радиоприемник. Мария Петровна опять уронила его со стола, каялась, молила о пощаде, и я, как настоящий мужчина, кивнул, мол, починю, хозяин же! В нашей коммуналке жили мы, баба Маша, старик–сапожник и бывшая спортсменка–пловчиха, тетя Римма. Кому как ни мне следить...

В мире, где вода становится символом власти, а засуха — метафорой социального неравенства, советский мультфильм «Лоскутик и облако» (1977) раскрывается как многогранное культурное явление. На первый взгляд — это добрая сказка для детей, но при ближайшем рассмотрении она оказывается сложным текстом, насыщенным аллюзиями на нуар, вестерн и антиутопию. Почему история о девочке в лоскутном платье и её друге-облаке вызывает ассоциации с «Китайским кварталом» Романа Полански? Как в детском мультфильме...