Сашка позвонил мне после обеда. Я ждал его звонка, прислушивался, не раздастся ли трель из коридора, то и дело выглядывал, натыкаясь на снующую туда–сюда соседку, бабу Машу. Потом, совсем измаявшись, взял отцовский паяльник и сел чинить радиоприемник. Мария Петровна опять уронила его со стола, каялась, молила о пощаде, и я, как настоящий мужчина, кивнул, мол, починю, хозяин же! В нашей коммуналке жили мы, баба Маша, старик–сапожник и бывшая спортсменка–пловчиха, тетя Римма. Кому как ни мне следить...

Осень. И снова началось. Каждый год одно и то же - как только первые листья пожелтеют, как только дачники начнут сворачивать свои летние радости, ко мне потоком идут брошенные души. Сколько можно, господи, сколько можно повторять одну и ту же историю? Сижу сейчас и смотрю на эти глаза. На эти морды, которые еще вчера были чьими-то любимыми игрушками, а сегодня стали обузой. Понимаете? ОБУЗОЙ. Потому что дачный сезон закончился, потому что в городскую квартиру "неудобно", потому что "мы не подумали"...