Осенний дождь застучал по подоконнику моей новой кухни, словно отбивая ритм уютному вечеру. Запах свежеиспечённого яблочного пирога смешивался с ароматом дорогого чая, который я теперь могла себе позволить. Я расставляла на столе фарфоровые чашки, купленные на прошлой неделе в той самой бутиковой лавке, мимо которой я раньше проходила, лишь мечтательно вздыхая. — Мам, а можно я мультик включу? — восьмилетняя Алина, уже переодетая в пижаму с единорогами, смотрела на меня умоляющими глазами. — Только один, договорились? Завтра рано вставать...

— Сынок, мы должны поговорить, — сказала Лидия Сергеевна, не глядя на Кирилла. Ее взгляд, твердый и холодный, как лед, был прикован к невестке, Дарье. Каждое слово упало в утреннюю тишину кухни, как камень в спокойную воду. Дарья, только что поднесшая к губам изящную фарфоровую чашку с жасминовым чаем, замерла. Ароматный пар на мгновение окутал ее лицо, но напряжение, исказившее ее черты, было видно и сквозь него. Она медленно, с преувеличенной осторожностью, поставила чашку на стол. Фарфор издал нервный, тонкий звон, ставший единственным звуком в оглушительно тихой комнате...