Солнце почти закатилось за горизонт, над Парижем сгущались сиреневые весенние сумерки, добропорядочные французские граждане уже готовились отойти ко сну, когда со стороны аллеи городского парка раздался звон стали и мучительные стоны смертельно раненых дуэлянтов. Последний луч пробился сквозь облака, стелющиеся над землей, и упал на аллею, озарив все вокруг зловещим кроваво багровым светом. Перед глазами сбежавшихся на шум случайных свидетелей предстала ужасная сцена: на залитой кровью поляне лежали несколько знатных дворян...

«Все было кончено. Безмолвие и ужас смерти воцарились на поле боя. Антрагэ поднялся на ноги, весь покрытый кровью, но кровью своего противника. У него же самого, как мы уже сказали, был лишь небольшой порез на руке. Испуганный д’Эпернон осенил себя крестным знамением и бросился прочь оттуда, словно преследуемый страшным призраком. Антрагэ обвел взглядом своих друзей и врагов, мертвых и умирающих. Так, должно быть, глядел Гораций на поле битвы, решившей судьбы Рима. Шико подбежал к Келюсу, у которого кровь текла из девятнадцати ран, и приподнял его...