Серый, безрадостный свет едва проникал в камеру через маленькое зарешеченное окно под самым потолком. Дружок Барбоскин проснулся от собственного судорожного вздоха, сердце бешено колотилось, словно он только что оторвался от погони. Секунду он не понимал, где находится. Потом память вернулась к нему тяжёлым, холодным камнем: чёрный «Гелик», свисток инспектора, унизительная поездка в отделение, насмешки и… мокрые, липкие штаны. Он с отвращением посмотрел на свои синие джинсы. Они немного просохли за ночь, но всё ещё были жёсткими и неприятно пахли...