По плотной душманской горной «дороге» мы пошагали к выходу из ущелья Пинии. Шли долго и муторно, вымотались в край, но в районе семнадцати часов, на последнем издыхании, доковыляли к месту слияния ущелий Пини и Хисарак. Солнце к тому времени уже примеривалось как скрыться от нас в «зелёнке» Чарикарской долины, освещение снижало интенсивность, нам следовало пошевеливаться с организацией ночлега, надо было забраться куда-нибудь на ночь, и Рогачев принял решение занять высотку, нависающую над Хисараком...

— Мам, ну как так вообще можно?! — голос Анатолия в телефонной трубке был на грани срыва, тихий, но полный сдерживаемого отчаяния. — Я что, мало вам давал в прошлом месяце? Мы же договаривались… Вера, стоявшая в дверях кухни, замерла, прижимая к груди влажное полотенце. Она невольно подслушивала этот разговор уже не в первый раз, и каждый раз внутри у неё всё сжималось от смеси гнева и обиды. Она видела, как осунулось лицо мужа, как потемнели круги под его глазами. Толик, её сильный, надёжный Толик,...